Зарисовка №2

Я знаю, как тебе не нравится всё во мне: слова, манер речи, жесты, привычки. Ты считаешь меня лишь ребёнком, которого раньше полюбил и за что расплачиваешься до сих пор. Ты боишься сказать мне всё в лицо, а может не считаешь это нужным, с полу ухмылкой глядя на меня, думаешь, что ребёнок не поймёт. И мне остаёться глотать переполняющие меня эмоции от отрывков твоих листов дневника, словно осколки стекла. Ты привык обвинять меня в своих истериках, ты думаешь, что знаешь насколько мне больно, ты считаешь, что прощая меня, делаешь услугу. Но ты всё равно ничего не говоришь, всё так же соглашаясь на встречи, пряча внутри себя омерзение от наших прогулок, украдкой сплёвываешь, если я касаюсь твоих губ, отходишь на несколько шагов назад, если я подхожу. Глупый ребёнок не замечает. А я - да. Наивная мысль о том, что в твоих глазах я так и не поднялся, не повзрослел и не возмужал, даёт тебе толчок к пустой игре. Твои подачки будто кость собаке, что сдыхает на улице без еды. Но ты обвиняешь меня. Для тебя я никогда не узнаю истинные твои мотивы, для тебя я всего лишь маленький безмозглый мальчишка. Если тебе скучно, ты соглашаешься на моё общество, но как бы тебя это не забавляло, ты страдаешь, нервозно выкуривая одну сигарету за другой, перебивая меня и нервно жестикулируя. Я всё вижу и всё понимаю. Мне больно, но эту боль ты не можешь представить, как я твою. Мы не слышим друг друга, не чувствуем, да и не хотим. Ты никогда не подпустишь меня даже как друга, понимая, что потеряешь объект ненависти, то, что уже столько времени что-то заполняет в душе. Ведь если бы ты не хотел наших встречь, то не приходил на них, не давал вести себя столь податливо, рождая во мне глупые надежды того самого мальчишки, которого ты запомнил. Ты вряд ли заметил правду в моих словах: "с тобой нужно встречаться реже", но это не так. С тобой надо больше не встречаться. Не видеть друг друга, забыть обо всё, не знать в лицо, выбить из памяти, выжечь. Нам не получится осознать боль, которая сковывает всё внутри, и остаётся неловко вести разговор, поглядывая на часы в надежде придумать оправдание. Я нужен тебе как что-то обычно-назойливое, и даже прося свободы, ты сам её не ищешь, своими действиями не давая мне отпустить тебя.
Это мои мысли, я их сложил из того, что успел прочитать. Возможно, мальчишка остался мальчишкой, но я не хотел ничего из подобного, если бы ты всё сказал мне сразу, если бы пресёк мои действия на корню... Но ты этого не сделал. Ты знаешь, я не хочу никаких подачек в общении, я не хочу чтобы сейчас ты снова испытывал какой-то срыв, я могу лишь представить какую боль и неудобство я тебе предоставляю, и хочу всё исправить. А исправлять умею только, ломая всё. Мой эгоизм всегда ставил себя на первом месте, и я забывался, думая только о себе, а теперь... Всё зашло слишком далеко, и всё, что я начну делать, пытаясь исправить, будет будто вырывать сердце из ещё живой плоти.