Я никогда ничего не допишу до конца =/

[war-pesik]

Раз меня больше месяца не было (или около того), выплёскиваю сразу всё, чтобы хватило всем и сразу. Ибо ваистену да будет так. В этот раз будет первая глава того, чего я не допишу. Хотя, Оля призналась, что читала так, словно держала книгу. Видимо, книга это будет из пары страниц.

Дикая охота. 1 глава

Chevalier, mult estes guariz,
Qant Deu a vus fait sa clamur
Des Turs e des Amoraviz
Ki li unt fait tels deshenors.
Cher a tort unt ses fieuz saiziz;
Bien en devums aveir dolur,
Cher la fud Deu primes servi
E reconnu pur segnuur*
Песня крестоносцев времен II Крестового похода, ок. 1143гг.



Шаги гулким эхом оповестили о прибытии молодого рыцаря, что шёл по узкому коридору, вздёрнув подбородок и устремив взгляд вперёд. Редкие послушники невольно поднимали покрытые капюшоном головы, чтобы взглянуть на гостя, и тут же опускали глаза, покуда никто из старших братьев не заметил. Любопытство в стенах аббатства Сант-ле-Кассел, как и в любом другом монастыре, являлось низменным пороком, за которое следовало наказание. Но мало кто из ещё не вышколенных молодых братьев сдерживался от интереса увидеть своими глазами единственную дочь герцога Инграда Хайдланда – Линетт Хайдланд. Рыцарь-командор Ордена Железной Цепи была такой, как говорили многие: высокой и стройной, с холодной красотой, но куда известнее был её характер, подобный острому клинку. Светлые, почти белёсые волосы потускнели в скупом свете чадящих факелов, отросшими прядями струясь по спине, но правая рука сжимала рукоять вложенного в ножны меча, словно в стенах аббатства Линетт ожидала битвы. Она смотрела лишь вперёд, с тем достоинством, которое было присуще её статусу приближённого рыцаря к главе Ордена и наследницы восточного герцогства. Юные послушники, что попадались ей на пути, не вызывали особого интереса, да и стены древнего монастыря слишком давили на неё. Но рыцарю не пристало жаловаться. И измученная долгой дорогой, Линетт стремилась скорее добраться до кабинета пригласившего её аббата Эбера. Впереди неё шёл послушник, что вскоре должен был принять монашеские обеты и стать одним из братьев Сант-ле-Кассел – главного монастыря Вэллариаса. Столь же молчаливый, как и древние стены аббаства, он не проронил ни звука, пока они шли по запутанным коридорам, иногда выходя в просторные галереи между башнями. Тогда Линетт бросала взгляд на острые пики далёких гор, вершины которых смутно проглядывались через молочную пелену тумана, на густой первозданный лес и на тонкую нить дороги. И всякий раз она ощущала в груди трепет перед раскинувшимся величием северных земель. Впервые рыцарь-командор была среди этих стен, и чувство необъяснимой тревоги рождалось внутри, стоило представить себе прошлое Сант-ле-Кассела.

Когда же усталость взяла верх над терпением, послушник остановился в конце коридора, пожалуй, самого освещённого в этой части замка. Молодой брат смиренно стоял, повернувшись к рыцарю лицом и убрав руки в широкие рукава рясы. Коротким властным жестом рыцарь-командор позволила своему провожатому вернуться к основным делам, и тот, поклонившись, немедля удалился, оставив гостью перед старой дубовой дверью. Обтянутая в кожу ладонь легла на крупное железное кольцо и потянула на себя, отворяя проход в небольшой светлый кабинет. Аббат Эбер стоял перед узким окном, вглядываясь в тёмную зелень леса, раскинутого ковром у подножий гор. Здесь, среди сумеречных скал, рвущихся острыми вершинами в небо, возвышался древний замок, который теперь стал главной твердыней Вэллариаского королевства на границе с Вольными Землями. Вздохнув, фра Эбер отошёл от окна и взглянул на свою гостью: пыльный сюрко, где просматривался рисунок Ордена рыцарей-хранителей – Око Всеединого, стал из некогда белоснежного сероватым, да и светлые волосы слиплись от пота, но даже дорожная грязь не могла скрыть красоты молодого рыцаря, стоявшего перед ним.

- Простите, что не даю Вам отдохнуть, леди Хайдланд. Дорога в Сант-ле-Кассел трудна, а мне следовало проявить должное гостеприимство.

Вежливость была формальной, это понимали оба собеседника, и, следуя игре, Линетт коротким взмахом ладони сняла обязательство продолжать эту речь. Ей самой хотелось узнать причину, по которой потребовалось личное присутствие её отряда в столь скорый срок, ведь не столь далеко был замок магистра Латура.

- Я верю, что причина тому сильна, - вежливо, но бесстрастно отозвалась девушка, разжав пальцы и отпуская меч.

Аббат проследовал к своему столу и опёрся на его край и после небольшой паузы вновь нарушил тишину:

- Вы знаете, чем знамениты Ардальские горы?

- Да, - рыцарь-командор невольно взглянула в узкое окно, откуда была видна лишь малая часть горной цепи, словно огромный частокол разделившая границы Вэллариаса и Вольных Земель. Неприступные отвесные скалы с узкими тропами и скверной погодой, и чем выше, тем меньше перевалов встречается. Многие нашли свою гибель среди глубоких расщелин. Линетт, мягко ступая, обошла стол аббата и указала на маленькую точку меж искусно нарисованных гор на настенной карте. – Последний месяц войны, ламии** бежали через Ардальский хребет в Вольные Земли. Иные пути им перекрыли войска короля Алексиса и Орден Ока Всеединого, и им ничего не оставалось, как пойти через Перевал Дэвов, - палец скользнул вбок по тонкой нити дороги от маленького пяточка и замер на половине пути, а мягкий, но столь холодный голос продолжал. - Там же их настигли рыцари-искупители и рыцари-хранители, но вместо открытого боя Гранд Мастер предпочёл обрушить камни в узком проходе между двумя перевалами. Большая часть ламий тогда погибла.

- Верно, командор, погибла. И после этого единственный безопасный переход через Ардалы был утерян, - сложив руки за спиной, аббат печально вздохнул, словно сожалея. – Но в последнее время подле него творится нечто странное. Всё больше тревожных новостей приносят с собой торговцы из тех краёв.

Аббат выжидающе взглянул на собеседницу и утвердительно кивнул. Что-то в ней его пугало, настораживало, но он так и не мог понять истинную причину. Может, её по-волчьи жёлтый цвет глаз, впивавшихся прямо в душу, а может, преследующая по пятам история семьи. Фра Эбер не знал, что из этого можно было считать менее дурным в стоящем перед ним рыцаре.

- Почему бы не обратиться к магистру Латуру? Его родовой замок не столь далеко от Сант-ле-Кассел, тем более его гарнизонные полки не без оснований считаются лучшими в Вэллариасе.

- Если мои опасения не оправдаются, и там нет никаких проявлений ламий, это усугубит и без того натянутые отношения с магистром, - фра Эбер замолк, задумчиво пожевав нижнюю губу. Шанс, что некогда сгинувшие в Вольных Землях чародеи вновь вернулись, был невелик, но всё шло именно к этому, как казалось аббату. - Латур весьма неоднозначная фигура, леди Хайдланд. А Вас и вашего отца я знаю не первый год, потому и решился на столь несолидную просьбу.

Линетт промолчала. Она всё ещё не понимала, что от неё требует фра Эбер, кроме как разведать округу двух пограничных городов, разросшихся на некогда свободном пути через Ардальские горы. Теперь же, когда перевал Дэвов был закрыт, торговля в тех краях постепенно зачахла, держась лишь на приезжих торговцах, которым было выгодно возить товар в северо-восточную часть королевства. А таких было крайне мало. Как же можно было догадаться, прекращение торговли может навредить аббатству, ведь кто, если не торговцы, останавливается в этих древних стенах? И всё же хотелось более чёткого ответа. Но аббат шумно втянул воздух и постарался справиться с волнением, что чётче проявлялось на его лице и в движениях. Узловатые пальцы теребили единственное украшение - крупное кольцо с аметистом, покуда фра Эбер вновь не начал говорить:

- Не столь давно вернувшиеся торговцы поведали мне о нечто странном в пригороде Арсария, дескать, там объявилось некое существо, охотящееся на домашний скот.

- Это могли быть волки.

Аббат мягко улыбнулся.

- Первоначально горожане подумали так же, но следы принадлежат отнюдь не им. Отправьтесь со своим отрядом в Арсарий, командор, и узнайте причину столь странных слухов.

Линетт лишь поклонилась и, развернувшись на каблуках, направилась к двери, когда голос аббата заставил остановиться:

- Будь осторожна, моё дитя, возможно, вам придётся столкнуться с кем-то из ламий.

- Непременно, фра Эбер.

***


- Как мало послушников, - Корвин оглядел двор, где тренировались монахи, облачённые в белые рясы.

- Кому захочется жить среди древней магии, - сьер Лионель недовольно хмыкнул, облокотившись на перила балюстрады. – Пусть эти стены и обжиты уже столько лет, но из голов крестьян не так легко выбить старые сказки.

- Эти сказки когда-то были былью, сьер, - мягко, но в то же время уверенно произнёс стоявший позади молодой рыцарь.

- Были, Матиас, но по мне, пусть останутся вымыслом для запугивания непослушных детишек.

Никто ему не ответил, лишь удары деревянных мечей нарушали полуденную тишину, да шарканье сандалий по мелкой крошке камня. Что из себя представлял когда-то неприступный оплот ламий, каждый из рыцарей представлял по-своему, но в хрониках летописи Вэллариаса сохранилась лишь малая часть из того, что было известно о тех тёмных временах. Но прошло более сорока лет, когда пал последний – и самый великий – оплот ламий – колдунов и ведьм. С тех давних пор Сант-ле-Кассел стал аббатством, как показ, что Всеединый более не допустит той чумы, захлестнувшей когда-то давно земли королевства. Замок был древним. Высокие толстые внешние стены неоднократно подлатывались, но и без этого внушали трепет перед своим величием. Мощённый крупными камнями двор был достаточно широк, чтобы вместить несколько больших торговых обозов вместе с мулами и лошадьми. И всё же ощущение зла и магии даже спустя столько лет не оставило Сант-ле-Кассел, затаившись в тенях бойниц. Сейчас здесь ничего не напоминало о том далёком и последнем сражении, следы копоти и сажи давно счищены с камня, разрушенные башни восстановлены, а по коридорам и дворам бродили похожие на тени братья, облачённые в чёрные одежды - послушники, не принявшие монашеских обетов.

Корвин с интересом смотрел за тренировками монахов, обеими руками упершись в балюстраду и почти наполовину перевалившись через неё. Если бы не его, пусть и позорная, принадлежность к одному из графских родов, сейчас молодой рыцарь не стоял бы среди личной гвардии Линетт Хайдланд, а ожидал своей очереди преклониться перед Оком Всеединого в зале какого-нибудь аббатства. Потому он с таким интересом разглядывал не всегда изящные атаки одних братьев и защиту других.

- И как они с таким умением могли быть важным звеном в атаке на ламий? - Эйнар стоял в тени, прижавшись к холодному камню анфилады, прячась от полуденного зноя. - Ни техники, ни умения. Да и что ожидать от сыновей фермеров, кузнецов и землепашцев?

- А они и не были им, - глухо отозвался сьер Лионель. - Основная сила - рыцари, а это не более, чем отряды, должные атаковать сразу же по уничтожению первой линии строя, - мужчина перевёл взгляд на встрепенувшегося Корвина и мрачно ухмыльнулся, от чего и без того изуродованное шрамом лицо стало ещё некрасивее. - Это не благородные сказания о доблести монахов, да?

- Прекрати пугать мальчишку, - Матиас устало вздохнул, стягивая надоевшие перчатки и убирая за пояс, и опёрся на плечо насупившегося Корвина. - Не все монахи были столь неумелы. К примеру, Лохленн, ставший аббатом Кастельбранна, был умелым воином. А вот и наш командор.

- Сейчас и узнаем, стоила ли эта поездка в самый конец Вэллариаса, - неспешно выпрямившись во весь свой огромный рост, сьер Лионель расправил плечи, вглядываясь в тонкую фигуру Линетт.

Каждый из шестерых воинов, что пережидал жару в прохладе тени анфилады, встрепенулся и заметно ожил, поправляя пояс с притороченным к нему ножнами. Все до единого были уставшими и измученными дорогой, но смиренно ждали своего командора, дабы получить ответы на один незаданный вопрос. Долгие дни пути небольшой отряд провёл в сёдлах, они спали всего несколько часов, их завтраком были сухари - времени для охоты совсем не было. Жар, что поглотил остатки ночной прохлады, душил рыцарей, преследуя весь путь с пристани Талтаса - единственного близкого города - до Сант-ле-Кассел. Какое же облегчение было вновь стоять на твёрдой земле, чувствуя надёжную опору, а не бока измученной лошади. И теперь каждый, кто смотрел в лицо Линетт, ожидал подведения итога. И она, остановившись в трёх шагах от своих людей, объявила:

- На рассвете выезжаем в Арсарий...

- В Арсарий? Где это?

Линетт замолчала, переведя взгляд на Корвина, подавшегося вперёд, заинтересованным взглядом впившись в командора. Вся его натура излучала нетерпение и бескрайнее любопытство, ведь, даже став рыцарем, мальчишка оставался мальчишкой.

- Закрой свой рот, - рыкнув, сьер Лионель отвесил затрещину притихшему молодому рыцарю. - Завтра и узнаешь.

- А мне бы хотелось узнать сейчас причину нашего столь выдающегося путешествия, - Эйнар поморщился. - Проделать столь долгий путь, чтобы вновь куда-то отправиться. Мы рыцари или же картографы?

Но стоило командору обратить на недовольного молодого человека внимание, как тот замолчал, лишь сложив руки на груди, недовольно дёргая уголком рта.

- Что же, это правильное замечание, - Линетт медленно кивнула, когда напряжённая тишина затянулась, но желания стоять в тени, что медленно растворялась, было куда меньше. Она взглянула на солнце, щурясь, и жестом приказала следовать за ней, направляясь в крыло с комнатами для гостей аббатства. - Фра Эбер считает, что в окрестностях Арсария завелось нечто, не исключено, что это создание ламий. Мы, как рыцари-хранители, должны узнать истину.

Анфилада закончилась дверью в один из множества коридоров замка, и здесь было столь же пусто и скупо на факелы, как и в восточном крыле, где располагался кабинет аббата. Жар летнего дня остался позади, стоило двери закрыться за спинами рыцарей, и прохлада древних стен дала отдушину. Кто-то из шедших даже облегчённо вздохнул, чувствуя, как остывает разгорячённая кожа под рубахой и кольчугой. Иной же вытирал украдкой испарины со лба и висков, проводя ладонью по лицу, размазывая рыжеватую дорожную пыль по щекам. Линетт шла вперёд, позади неё, плечом к плечу, следовали сьер Лионель и Корвин, не упускавший шанса побыть рядом с командором.

- А пока приведите себя в должный вид, - остановившись у первой комнаты, Линетт поджала губы, выжидающе смотря в лица своей верной гвардии, и открыла дверь своей временной комнаты, что оказалась весьма просторной, пусть и не слишком большой. - На этом приказов больше не будет.

Рыцари склонили головы, а когда дверь мягко затворилась, они в той же тишине разошлись по комнатам. В Сант-ле-Кассел нетронутая часть замка была оставлена для рыцарей-искупителей, что часто наведывались в аббатство, проводя срок своей службы, но в последние годы многие предпочитали более южные и близкие к столице аббаства. И пусть орден рыцарей-хранителей осуждал подобную вольность, но никак не мог этому воспрепятствовать, отсюда и появлялись байки о противостоянии двух влиятельных Орденов Вэллариаса.